В связи с событиями
последнего десятилетия, повлекшими за собой фундаментальные изменения в
развитии мировой цивилизации, многие авторы пытаются философски осмыслить
происходящее. Древняя и, казалось бы, в современном меркантильном мире уже
никому не нужная наука Философия, что по-гречески означает любовь к мудрости,
вдруг вновь обрела актуальность и стала даже популярной (по крайней мере, в
узких кругах) в такой прагматичной стране, как США. Свидетельство тому книга
известного американского политолога Ф. Фукуяма, "Конец истории и последний
человек" [1].
В отличие от Америки, диалектика была составной частью
«советского мифа» и диамат был обязательным предметом даже в советских ПТУ.
Советские школьники без особой радости изучали сложные взаимосвязи между бытием
и сознанием, с грустью констатируя, что их собственное «бытие» все больше
уступает западному, и констатация этого факта не могла не оказать влияния на их
сознание. Советского десятиклассника не
интересовал вопрос о том, как создается западное «бытие», ему было достаточно
очевидное превосходство запада, особенно в области быта и новых технологий.
Относительная открытость запада и кажущаяся всеобъемлющая свобода западного
общества смогли до конца убедить легковерного советского человека в том, что
западная модель развития является панацеей от всех бед. Советский человек был
уверен в том, что стоит ему только отказаться от «советского мифа» и признать
свое «философское банкротство», как свободные и преуспевающие западные страны
тут же придут на помощь заблудшим, но в конце концов раскаявшимся восточным
братьям. Но «возвращение блудных сынов» в лоно западной (отцовской?) демократии
пока не оправдало надежд, которые многие еще совсем недавно лелеяли. Хотя
раскаяние «восточных братьев» и принимало порой гротескные формы, это пока еще
не принесло ощутимого улучшения в их «бытие». Многие уже осознали, что в лучшем
случае им придется играть роль «санитарного кордона», но не все еще понимают,
против кого объявлен «карантин» и кто и зачем его объявил.
Чтобы разобраться в нынешней ситуации очень полезно
прочитать труды Збигнева Бжезинского (Zbignev
Brzezinski)[2]. Если бы советский человек имел в свое время доступ к разделу
философии, называемому геополитикой, то его мировосприятие было бы более
полным, и его сознание не позволило бы ему произвести столь радикальное
отрицание советского мифа. Улучшение «бытия» советского человека не могло
произойти хотя бы по той причине, что СССР-Россия являлась прежде всего геополитическим, а не идеологическим соперником Америки на
Евразийском Континенте. Согласно Бжезинскому, интересы неделимой и процветающей
России и тем более интеграция СНГ или интеграция России в Европу (т.е.
интеграция Евразии) не уживаются с геополитическими интересами неделимой и
процветающей Америки.
Бжезинский не скрывает намерений Америки и, если отбросить
кодовые слова, то все становится на свои места: Америка победила Россию, и
Россия должна стать в подобающую побежденному позу и больше не мешать Америке в
довершении переделки мира.
Согласно Бжезинскому,
русские - это колонизаторы, которые подавляли и подавляют культуру и права
порабощенных народов, а Американцы - это защитники прав Европейских народов
(только теперь не совсем ясно от кого). Американское господство в Европе не
вызывает протеста широких слоев европейской общественности а американская
массовая культура, хоть и примитивная, восторженно принимается западной
молодежью. Иными словами, господство Америки в Европе, а затем и во всем мире и
замена коренных культур американской массовой культурой считается положительным
и добровольным процессом. Америка искренне уверена в том, что она призвана
свыше превратить мир в большую колонию Америки и успешно манипулирует
национальными амбициями как «порабощенных», так и «свободных» народов, в случае
надобности демонстрируя свое превосходство. Но только все чаще военное
превосходство и все реже моральное.
Аксиому о победе и превосходстве американцев подробно
развивает Ф. Фукуяма в своей популярной книге «Конец Истории». При этом он не
только и не столько делает упор на экономическом превосходстве Запада (что в
общем-то не вызывает сомнений), а на том, что либеральный американский образ
жизни и даже история Америки является эталоном свободы и нравственности.
Это «моральное превосходство» Америки дает ей право
пресекать более скромные региональные амбиции русских, стремящимся к интеграции
СНГ. И это несмотря на то, что коренные
народы СССР и России имели и имеют несравнимо больше возможностей сохранить
свой язык и культуру, чем коренные американцы (то есть индейцы).
Белые англосаксы, хладнокровно уничтожив почти все коренное население
Америки (этот геноцид является беспрецедентным в истории человечества) [4],
силой навязали свой язык не только оставшимся в живых индейцам, но и остальным
эмигрантам. Самой большой этнической группой после англосаксов являются немцы,
которые составляют около 60 миллионов [3].
Территории латинос, смешанных потомков индейцев и испанцев,
были насильственно включены в состав США после того, как англосаксы одержали
победу в мексиканском походе. Испаноязычное население этих территорий не имеет
тех прав, которыми обладают «титульные» народы бывших советских республик и
национальных округов России. То же самое можно сказать и о коренных жителях
Аляски.
Белые американцы (в Америке их принято называть WASP: White Anglo-Saxon Protestants) напуганы
политическим процессом в Квебеке и,
имея большой опыт в области манипуляции национальным самосознанием и
использованием национальных конфликтов на чужой территории в интересах Америки,
всеми силами пытаются не допустить этот сценарий на своей собственной территории.
Они яростно выступают против употребления испанского языка на бывших
мексиканских территориях и всеми силами стараются ассимилировать оставшихся в
живых индейцев, культура и обычаи которых в лучшем случае заслуживает насмешки
в среде белых англосаксов.
Кто уже поверил в то, что процесс англификации в Америке
протекал более гуманно, чем процесс русификации в СССР, глубоко ошибается. О
«внедрении» aнглийского языка в США и об «освоении» англосаксами американской
территории можно подробнее прочитать на следующих англоязычных страничках:
http://www.iwchildren.org/redskinhte.htm
http://ourworld.compuserve.com/homepages/jwcrawford/BECh1.htm
Казалось бы, что очевидное лицемерие Америки должно вызвать
возмущение в западном мире и прежде всего в самой Америке, но этого пока не
происходит.
Возникает закономерный философский вопрос: почему
«американский миф» оказался таким живучим по сравнению с «советским мифом»?
Основная причина конечно же
в том, что американский быт, или во всяком случае внешняя сторона этого
быта, является более привлекательным. Но более высокий уровень жизни все же не
может быть гарантией от сепаратизма и примером тому может служить сепаратизм в
таких благополучные странах, как Канада, Англия, Испания и Франция.
В чем же секрет живучести «американского мифа»?
Вкратце напомним основные черты американской мифологии:
Фундаментальным звеном в этой мифологии является миф о
самосоздании Америки (Myth of self
creation of America). Согласно этой идее, в Америке появилась новая
общность людей, американский народ. Провозглашение независимости и объявлении о
создании новой общности людей, American people, как бы
отсекает население Америки от своего колониального прошлого. Это как бы
освобождает белых англосаксов от их ответственности перед бывшими черными
рабами и коренным населением Америки и одновременно создает иллюзию того, что
англосаксы не имеют никаких исторических привилегий по сравнению с остальными
американцами.
Миф о плавильном котле (Melting Pot) также является важным звеном в американской мифологии.
Согласно этому мифу все разношерстные эмигранты вносят свою
культуру и язык в американский плавильный котел. В результате «плавления»
появляется однородный и оригинальный сплав, не напоминающий ничего прежде
виданного. На самом же деле результатом этого «плавления» является клонирование
англосаксов. Доказательством тому, что в результате «плавления» не получается
ничего нового является тот факт, что латинское население американского
континента, не видя разницы между британскими и американскими англосаксами,
нарекло их общим именем: Гринго (Gringo). Впрочем,
опыт плавильного котла показал, что только белое (и особенно «тевтонское») население Америки успешно поддается клонированию.
Черное и коренное население Америки оказалось крепким орешком.
Одним из следующих ключевых звеньев в мифологии Америки
является миф о равных и неограниченных возможностях всех американцев без
исключения и даже вновь прибывших иммигрантов. То есть, если немцем можно
только родиться, то американцем может стать любой. Считается, что вступив на
американскую землю человек как бы заново рождается. После такого символического
рождения все становятся как бы равными в своих возможностях (equal born Americans). Если кто-то и не стал миллионером, то ему просто не
повезло, и он может пенять только на
самого себя. То, что, как и в лото, на одного миллионера должно приходиться
огромное число неудачников, не придается широкой огласке. Так же замалчивается
и тот факт, что американское общество все же является негомогенным и успех
индивидуума в значительной степени зависит от его религиозной и этнической
принадлежности. Только те, кто успешно проходят метаморфозу в плавильном котле
Америки и превращаются в англосаксов, имеют реальные шансы на успех. Примером тому
может служить Майкл Джексон, которому удалось даже сменить цвет кожи. Одним
словом, чтобы быть полноценным американцем нужно не только родиться в Америке
(успеха, как правило, добиваются только внуки иммигрантов), но и
«переродиться».
Вопреки очевидной
несостоятельности и примитивности (а может именно благодаря примитивности),
американская мифология оказалось очень живучей. Доказательством тому может служить
то, что многие чернокожие американцы и индейцы с гордостью целуют американский
флаг и не могут сдержать слез при звуках американского гимна. Такое казалось бы
иррациональное поведение бывших жертв американской истории нельзя объяснить
только относительно высоким уровнем жизни.
Невозможно так же объяснить иррациональное поведение советских людей,
имевшим все же сравнительно хорошее социальное обеспечение (не следует
забывать, что более 2/3 жителей нашей планеты страдает от голода), с такой
легкостью и готовностью уничтоживших свой миф, который в некоторых отношениях,
может быть, был даже более реальным, чем американский.
Дело, по-видимому, и в большей эффективности американской
пропаганды и последовательности и жесткости англосаксонской политики в области
культуры и образования. Американские школьники начинают свой школьный день
повтором клятвы верности Америке (class recitation of the Pledge of Allegiance). При
этом школьники часто целуют американский флаг, который висит в каждом классе.
Одним из центральных пунктов этой клятвы является постулат о неделимости и
святости американской территории и американской общности людей. И если
индейский школьник осмелится произнести хотя бы одно слово на своем родном
языке, то учитель обычно промывает ему рот мылом. Это тоже своеобразный ритуал,
показывающий, что все языки, кроме английского, являются грязными и заслуживают
искоренения. Первое английское слово, которое индейский или мексиканский
ребенок усваивает в американских школах, это
слово soap (мыло)[3].
Эти псевдо-религиозные ритуалы оставляет глубокий след в
психике ребенка.
После подобных ритуалов такие фундаментальные права
личности, как право на свою культуру и свой язык, не говоря уже о какой либо культурно-территориальной
автономии, кажутся богохульством применительно к Америке, хотя американцы
охотно говорят об этих правах человека за пределами США. Для них территория
СССР, России или Югославии не является чем-то святым: они не клялись в верности
России или Югославии. Эгоизм отдельных этнических групп в этих странах
представляет для американцев больше ценности (прежде всего из геополитических
соображений), чем неделимость
территории этих стран. Америка действует по древнему и хорошо
испытанному принципу: «разделяй и властвуй».
Иными словами, политика англосаксов (шире американцев) более
рациональна, чем политика русских (шире советских людей). Американцев можно
обвинить в цинизме и двуличности (Бжезинский предпочитают называть эту насквозь
прагматичную политику американским идеализмом), но их никак нельзя обвинить в
идиотизме.
Впрочем, людей, которые не
изучали основ логического мышления нельзя обвинить в двуличности: они просто не
способны абстрактно мыслить. Советская школа была лучше, чем американская, и в
этом беда советского человека. Широкие и поверхностные знания вперемешку с догмами оказались хуже, чем
полное невежество. Начитанный и нахватавшийся «верхов» интеллигент теряет
чувство реальности, в то время как «невежественный» крестьянин твердо стоит на
почве реальности.
В то время как советские
школьники изучали работы Ленина о правах народов на самоопределение и пели гимн
о свободных республиках, американским школьникам прививали любовь к неделимой
Америке. И это принесло свои плоды. Даже потомки тех, кто являлся
непосредственными жертвами физического или культурного геноцида считают, что
этот геноцид чем-то оправдан. Без этого геноцида сверхдержава, называемая
Америкой, никогда бы не состоялась. Для современного черного американца важнее
иметь чувство принадлежности к великой американский нации, чем вспоминать о
том, что его предки были рабами; то есть он больше дорожит «американским
мифом», чем исторической реальностью.
Более того, американцы справедливо полагают, что причиной
распада СССР и Югославии в первую очередь явилось культурное многообразие этих
государств, имевших лингвистическое и территориальное деление.
Согласно этой логике, русские и сербы имели бы сегодня
меньше проблем, если бы они не остановились на полумерах и последовали бы
примеру англосаксов (т.е. уничтожили бы
коренное население на «осваиваемых» территориях и жестко навязали бы свой язык
и культуру подвластным народам.). Такой довод является вполне логичным, но из
этого аргумента никак не следует, что англосаксы морально выше русских и
сербов, в чем нас пытается убедить Фукуяма и Бжезинский.
Суммируя вышесказанное можно сказать следующее:
Русские, будучи все же более гуманными, чем англосаксы,
предоставляли достаточно культурно-территориальной автономии подвластным народам. Даже немцы и евреи, которые не
имели глубоких исторических корней на территории СССР, все же имели свои
территориальные автономии. Российские немцы по сути дела являются единственной
этнической группой, которая осталась после второй мировой войны без
культурно-территориальной автономии, но в этом вина не столько русских, сколько
немецких «братьев» в третьем рейхе и политика холодной войны, навязанная
русским. Несмотря на эту относительную гуманность русских, «советский миф»
рухнул.
Англосаксы же твердо знали, чего хотели. Их никогда не мучил
вопрос о том, как построить общество социальной справедливости. Они верили в
то, что их раса является расой избранной самим Богом и что они призваны
господствовать над всеми другими расами. Эта вера, причудливая смесь Дарвинизма и Протестантизма, нашла свое воплощение в Manifest Destiny [5]. Вера в собственную исключительность и превосходство и
в особую судьбу является ключевым моментом в американской идеологии и
неофициальной мифологии. Англосаксы знали, что коренные американцы имеют больше
моральных прав на американскую территорию, чем скажем черные африканцы или
немцы. Поэтому они подверглись не только культурному геноциду, но и
физическому. Индейцы истреблялись с беспрецедентным садизмом и даже отцы
американской нации, на словах приветствовавших идеалы французской революции
отказывались признавать индейцев за людей.
Но, несмотря на относительную жестокость англосаксов, мы
сегодня имеем процветающую Америку, верящую в собственную исключительность и идеализм и заботящейся о
правах национальных меньшинств в бывшем СССР.
Какой вывод может быть сделан из поражения СССР и победы
Америки?
Поражение русской
идеи означает ничто иное, как поражение христианского (шире традиционного) мировоззрения.
Как справедливо отмечает Фукуяма, Христианство и Коммунизм
являются идеологиями рабов.
Сегодня уже никто не хочет быть рабом (слово раб в
современном понимании имеет очень негативную окраску) и это говорит о поражении
христианского мировоззрения. Ранние Христиане считали себя рабами Божьими, то
есть слово раб не имело негативной окраски. Коммунизм является ничем иным, как
секуляризированным Христианством. Нематериальная инстанция, называемая в
Христианской терминологии Богом, заменяется в коммунизме новым человеком,
который должен был появиться в новом обществе. Коммунизм - это идеология
освобождения рабов из под гнета господ. При этом господа низвергаются и
доводятся на первой стадии до уровня рабов. Согласно теории Марксизма, с
течением времени все рабы станут господами
или во всяком случае не будет разницы между рабом и господином.
В новом обществе рабов христианские ценности стали основой
морального кодекса коммунизма, а вера в Бога уступила место вере в нового человека.
Но практика социализма показала, что рабы так и не смогли избавиться от своих
стереотипов и на смену культу нематериального Бога пришел культ вполне
конкретных личностей, со всеми вытекающими из этого последствиями. Но, несмотря
на все уродства социализма, коммунизм все же является христианской идеологией и
люди, выросшие при социализме не до конца утратили христианские ценности.
История России это история рабов, которые предпочли в своем
большинстве остаться тем, кем они были (т.е. рабами или Христианами). Русские не были настолько свободными, чтобы до конца
отказаться от христианских ценностей и этим русские и отличаются от
англосаксов.
Победа англосаксонской
либеральной идеи означает ничто иное, как победу безбожия. Это победа Бальзаковского Гобсека над Христианской
моралью.
Если Ницше еще без особой
радости замечает, что бог умер, а точнее убит либералами, то Фукуяма вполне
удовлетворен этим феноменом.
В отличие от коммунизма,
либерализм, который по сути дела является секуляризированным протестантизмом,
представляет собой идеологию господ,
свободных от ответственности перед Богом. Но раб является необходимым
элементом либеральной модели. Если общество равных рабов возможно хотя бы
теоретически (есть только один Господь, некая нематериальная инстанция, а все
остальные – рабы Божьи), то общество господ нуждается в конкретных материальных
рабах. Без раба слово господин теряет смысл, так как все не могут быть
господами. Если в США начинает ощущаться недостаток рабов, то в страну
впускаются беженцы из Латинской Америки или американские фирмы переносятся в
страны, где имеется избыток рабов.
Демократия (или точнее плутократия) является логичной
государственной формой в обществе господ. Господа должны как то найти консенсус
и согласовать свои интересы и закулисная борьба завершается выбором главы
государства, который в общем то
является символической фигурой и зависит от своих протеже.
Эффективность американской общественной модели прежде всего
состоит в том, что в США раб своим трудом может достичь уровня господина и
стать господином. История Америки - это история стремления раба стать
господином. Успех Америки объясняется и тем, что она как бы являлась открытой
системой: вчерашние эмигранты, которые чаще всего выполняли примитивную работу
и обогащали своих господ нередко сами становились господами, а их прежнее место
занимали новые эмигранты. Новые же богатые не останавливались на достигнутом и
не наслаждались плодами своего труда, а продолжали усердно трудиться.
Согласно протестантской
этике, сама работа имеет приоритет перед плодами, полученными от этой работы.
Работа становится смыслом жизни, и успех в работе служит для самоутверждения
личности. Бог уходит на второй план и является лишь психотерапевтом и помощником
в этом самоутверждении. Это самоутверждение, которое по сути дела является
гонкой без финиша, не делает человека счастливым, но протестантская этика
позволила Америке накопить неслыханные богатства и достичь неслыханного
могущества.
Протестанты не только самоотверженно трудились на полях,
превращая прерию в житницу планеты. Они также очень эффективно использовали
труд чернокожих рабов и очень успешно уничтожали коренных жителей Америки,
которые сегодня составляют не более 1% населения США (для сравнения: в соседней
Мексике коренные американцы составляют 30%, а смешанные потомки коренных
американцев и испанцев 60% населения страны).
Американские политики-протестанты очень умело использовали
Европейские конфликты в своих собственных интересах и вышли победителями в
мировых войнах. Протестанты усердно занимались разработкой атомного оружия и
эффективно применили его против японских
мирных жителей. Они так же прилежно бомбили немецкие города, без особой
стратегической надобности уничтожая мирное население. После войны они очень
эффективно оказывали экономическую помощь. Помогая восстановить то, что было
разбомблено, англосаксы надежно привязали вчерашних противников к Америке.
Особого внимания заслуживают усердия протестантов в области
пропаганды.
Американская пропаганда была и бесспорно является образцом
мастерства и даже очень походит на правду и не исключено то, что американцы
искренне верят в собственную пропаганду.
Одним словом, каждый WASP эффективно трудился на своем
рабочем месте и вносил свой вклад в общее дело торжества Америки.
Торжество Америки стало теперь очевидным фактом и осталось
только научно и философски обосновать это
торжество и подвести под него фундамент этичности, порядочности и гуманизма.
Это побудило Фукуяма потрудиться над созданием «Научного Либерализма», хотя при
этом ему пришлось позаимствовать кое-что из основ «Научного Коммунизма».
Одним словом, нас небезуспешно пытаются убедить в том, что
победа англосаксов над русскими это закономерный процесс победы добра над злом.
В американской пропаганде сознательно делается упор на
исторически коротком периоде тысячелетней российской истории, называемом
Большевизмом и Сталинизмом. При этом сознательно замалчивается тот факт, что
русские, скорее всего, являлись жертвами этого периода, а ответственными лицами
чаще всего были люди которые к русским прямого отношения не имели.
Замалчивается и то, что в упомянутый период истории Россия находилась под угрозой потери независимости
и даже физического уничтожения и агрессоры тем самым несут часть
ответственности за происшедшее. Списывать все человеческие жертвы ушедшего
столетия на счет диктаторов и тоталитарных идеологий просто некорректно:
научный подход требует анализа причин и следствий.
Если сравнить тысячелетнюю историю России с более короткой
историей США, с ее перманентной и вполне успешной политикой культурного и
физического геноцида, проводимого англосаксами, то это сравнение никак не
подтверждает гипотезу о моральном превосходстве англосаксов. В отличие от
России, американский геноцид не был тайным плодом труда диктаторов. Об
уничтожении индейцев знали практически все англосаксы, и это их не ужасало: они
с большим энтузиазмом занимались охотой на индейцев в течение столетий. Это был
не кратковременный аффект, не результат увлечения альтруистской идеей – это
были эгоистические, рациональные и планомерные действия.
Сравнивая историю России и Америки нужно еще принять во
внимание и то, что американская территория за последние сто лет ни разу не
подвергалась прямой иностранной агрессии и вопрос о том, быть или не быть
Америке, никогда не ставился.
Трезвое и непредвзятое изучение американской истории
заставляет усомниться в моральном превосходстве англосакса, который и не собирается
раскаяться в собственных грехах. Фукуяма и Бжезинский скрупулезно подсчитывают
жертвы русской истории, путая причины и следствия и не делая различия между
палачами и жертвами. Но жертвы «американского холокоста» [4] ими почему то вообще не упоминаются.
Одним словом, победа англосаксов все же не является победой добра над злом, скорее наоборот.
К тому же американская модель развития общества неприемлема
для мира в целом. Дело в том, что наша планета является закрытой системой, а
Америка может функционировать только в открытой системе. Америке обязательно
нужен соперник и нужна граница (frontier). Если весь
мир станет большой Америкой, то откуда возьмутся новые эмигранты, мозги и
рабочие руки которых так необходимы для существования американского мифа? И что
произойдет с нашей планетой, если все обитатели Земли будут иметь уровень жизни
и замашки Американцев со всеми вытекающими из этого экологическими
последствиями?
Из всего вышесказанного видно, что американский либерализм
является еще более страшной утопией, чем коммунизм, так как коммунизм хотя бы
теоретически может существовать в закрытой системе (он не нуждается в
эмигрантах и в утечке мозгов). Либерализму же необходим неограниченный рост в
открытой системе и эта модель развития неизбежно наталкивается на
ограниченность и закрытость нашей земной цивилизации.
Глобальная Америка невозможна по чисто техническим причинам
и Бжезинский и Фукуяма это сознают. Они лишь пытаются оправдать стремление
Америки к окончательному мировому господству и научно обосновать колонизацию
нашей планеты с сохранением лидирующего статуса Америки. Они пытаются убедить
весь мир в том, что такое положение вещей является единственно приемлемым и что
оно выгодно не только для Америки и «золотого миллиарда» но и для всего
человечества в целом. Иными словами, они пытаются оправдать и узаконить статус
господ (золотой миллиард во главе с Америкой) и рабов (весь остальной мир),
лишая рабов реальной возможности стать господами.
Американский миф еще и не состоятелен потому, что
американское упрощение и унификация (from many -one) хотя и
приносит определенные (прежде всего экономические) успехи, все же является противоестественным
процессом. Природа стремится к цветущему многообразию, создавая все новые и
новые формы. Древняя легенда о Вавилонской Башне не раз воплощалась в реальной
истории. Римская империя распалась, и на смену одному господствующему языку и
культуре пришло цветущее многообразие европейских языков и культур. А в земной
фауне на смену большим и казалось бы эффективным рептилиям пришло биологическое
многообразие теплокровных. Рептилии не вымерли окончательно, они просто
превратились в маленьких и безобидных ящериц. Сама природа, или нематериальная
инстанция называемая Богом, позаботилась о многообразии и уничтожила
прожорливых монстров.
Человечество уже осознало то, что многообразие земной фауны
и флоры является не только богатством, но и «вещью в себе». Было бы, например выгоднее уничтожить все «ненужные» растения и
«животные» и заменить их более «продуктивными» монокультурами. Но этот тренд
сегодня наталкивается на все большее сопротивление, которое нельзя объяснить
экономическими законами. Изменилась система ценностей.
Можно надеяться и на то,
что в будущем произойдет и изменение ценностей в пользу цветущей
многообразности человеческой цивилизации, которая подчиняется не только
экономическим законам эффективности и безбожным законам либералов.
В этом контексте распад СССР можно было бы даже считать
положительным примером, если бы этому примеру последовали бы и другие
неоднородные державы (прежде всего США) и если бы бывшие советские республики
предоставили бы своим национальным меньшинствам (включая русских) те же права,
какие они сами имели в бывшем СССР. Требовать переселения русских на их
«историческую родину» так же глупо, как требовать переселения американских
англосаксов назад в Британию. Тем более, что современные границы бывших
советских республик являются довольно условными и некоторые поселения русских,
неожиданно оказавшихся за границей, были основаны еще до основания
Нью-Йорка. Переселение на историческую
родину приемлемо для отдельных личностей, добровольно решившихся сделать этот
шаг, но никак ни для этнической группы в целом.
Трудно сказать как будут
развиваться события в ближайшие десятилетия, но по-видимому наиболее приемлемым
решением вопроса сочетания культурного многообразия и экономического
благополучия является пример европейской интеграции. Если европейцам удастся
избавиться от Американской гегемонии, то опыт Европы может стать приемлемым для
всего евразийского континента.
Учитывая то, что на смену
упрощенным идеологиям (коммунизм и капитализм) приходят холистские модели
описания мира, такое развитие событий вполне вероятно. Холизм рассматривает мир
как иерархию целостностей и в этой иерархии геополитика, как это убедительно
показывает Бжезинский, занимает далеко не последнее место.
Если отвлечься от экономики, то ЕС больше напоминает бывший
СССР, чем Америку. Никакая современная европейская нация не собирается
отказаться от своей собственной идентичности и не собирается навязать свою
идентичность другим. Французское кредо
«Chacun pour soi, Dieu pour nous tous» (каждый остается самим собой, а
Бог для всех общий) больше подходит для евразийцев, чем для американцев. Кроме
того, западные европейцы (если они извлекли уроки из истории) должны быть
больше заинтересованы в стабильности на континенте Евразия, чем американцы,
которые всегда хорошо зарабатывали на евразийских конфликтах.
Если западной Европе удастся освободиться от американской
опеки и восточным европейцам (включая русских) удастся сохранить свою
независимость от Америки и при этом решить, наряду с экономическими, спорные территориальные и культурно-языковые
проблемы, то Европейская интеграция может перейти в Евразийскую интеграцию, но
не по сценарию Бжезинского.
В этом случае
американскому тренду унификации будет положен конец, и гипердержава Америка
будет вынуждена самоликвидироваться. Она превратится из грозного и ненасытного
геополитического динозавра в милую рептилию безобидных размеров. Причем белые
англосаксы смогут использовать опыт русских в урегулировании собственных
территориальных и этнических конфликтов. Американский негр, мексиканец и индеец
когда-нибудь вспомнят свою подлинную историю, и американские англосаксы смогут
оказаться в еще худшем положении, чем сегодня русские, и опыт русских им очень
пригодится.
Если же возобладает американский тренд унификации, то от
этого проиграют все. Бывшие советские республики и страны восточной Европы так
и не станут по настоящему свободными. Они лишь сменят бедного и опустившегося,
но довольно терпимого старшего русского брата на более богатого и расчетливого,
но никак не более доброго англосаксонского хозяина. И если некоторые бывшие советские
республики поспешно хотят заменить кириллицу латиницей, то было бы более
логично не изобретать новый язык на основе латиницы, а сразу же ввести American
English. Как показывает опыт
американской истории, в «глобальной Америке» не будет места коренным культурам
и «титульные» народы могут оказаться даже в худшем положении, чем «не
титульные».
Ставшие независимыми бывшие советские республики конечно же
знают, от чего они ушли, но знают ли они куда идут?
Очень поучительным в этой связи является исторический опыт
российских немцев. После того как Александр II отменил привилегии немецких колонистов и ввел обязательное
изучение русского языка в немецких колониях, началась массовая эмиграция
российских немцев в Америку. Начиная с 1872 года, российские немцы, спасаясь от
русификации, начали основывать немецкие колонии в Канзасе, Иллинойсе, Дакоте и
Небраске, которые к тому времени уже были довольно успешно «освобождены» от
коренного населения. Чтобы как-то заселить захваченные территории, американское
правительство проводило усиленную вербовку новых эмигрантов, обещая в Новом
Свете право на культурное самоопределение и землю за бесценок.
В общей сложности в Америку переселилось около 300000
российских немцев. Но куда делись эти немцы, которые так дорожили своим языком
и культурой и так опасались русификации? Многочисленные потомки российских
немцев не только полностью потеряли свой язык в «свободной» Америке, который
после начала первой мировой войны был запрещен даже в немецких церквях США, но
и вообще ничего не знают о своем историческом прошлом. Хотя территория США и не
подвергалась прямой агрессии во время мировых войн, антинемецкие настроения в
Америке ничем не уступали призывам Ильи Эренбурга. Родители предпочли не
травмировать своих детей и даже не говорили им о своих русско-немецких корнях.
Потомки российских немцев, которые интересуются своей историей, создали
специальный сайт в котором они объясняют своим соплеменникам, откуда у них
такие странные фамилии и почему они имеют родственников в России и Германии (www.ahsgr.org/ahsgrfaq.html ).
Российские немцы, которые предпочли остаться в России, все
же смогли сохраниться как этнос, хотя и сильно пострадали в Сталинских лагерях
и потеряли все свое имущество. И когда железный занавес рухнул, и они начали
искать своих родственников в Америке, они с изумлением обнаружили, что их
родичи умудрились потерять в «свободном мире» не только родной язык, но и всякую
историческую память и превратились в копии англосаксов. Многие даже изменили
написание своих «неполноценных» немецких фамилий и адаптировали их под
английский язык так, чтобы ничем не отличатся от привилегированных WASP.
А российские немцы, которые предпочли вернуться на свою
историческую родину, с таким же недоумением обнаружили, что современный
немецкий язык западной Германии (шутливо называемый Modern Talking) состоит из причудливой смеси английских и немецких
слов. Дело дошло до того, что предлагается ввести специальные законы на ограничение применения английских слов, что
дает лишь слабые надежды на спасение немецкого языка. Но в отличие от западных
немцев, восточные немцы сумели сохранить язык Шиллера и Гете и не нуждаются в
англицизмах или русицизмах для выражения своих мыслей. Этот факт говорит сам за
себя и показывает разницу между русской и англосаксонской гегемонией.
Не лучше обстоит дело во Франции и других западноевропейских
странах. И если страны с такими богатым культурным наследием, как Франция и
Германия не в состоянии противиться американизации, то что ожидает страны,
которые только лишь собираются «изобрести» свою культуру и язык?
Итак, мы наблюдаем два взаимосвязанных и в то же время
противоположных тренда: с одной стороны унификация и глобальная американизация,
а с другой стороны стремление народов на самобытность и самоопределение. Второй
тренд представляется более естественным и лучше вписывается в закономерности
природы и исторического развития и не противоречит традиционному (в том числе
христианскому и мусульманскому) мировоззрению.
Какой из двух трендов возьмет верх, покажет история. Еще не
вечер, история еще не закончилась. Бог еще не умер, важно не потерять веру в
него. Как еще замечал Фрэнсис Бэкон (Francis
Bacon), немного поверхностной философии убеждает высокомерного
простака в том, что Бога нет, но глубокое изучение философии неизбежно убеждает
в существовании Бога.
Либеральный миф, напрямую отрицающий существование Бога и не
признающий традиционных религиозных ценностей, должен потерпеть крах.
Важно осознать, что каждый из нас в какой-то степени
является активным творцом истории. Важно занять подобающее место в этом
творческом процессе и лучше быть инспирированным Богом субъектом, чем унифицированным
американским объектом.
Артур Альмендингер
Германия
http://www.allmend.purespace.de/
Литература:
1) 1)
Fukuyama, "The End of History
and the Last Man" (Фукуяма, "Конец истории и последний человек")
2) 2)
Zbigniew Brzezinski, "The Grand
Chessboard: American Primacy and Its Geostrategic Imperatives"
(Збигнев Бжезинский, ”Великая шахматная доска: Господство Америки и ее геостратегические
императивы") Файл в формате WinWord 6.0/95 хранится на сайте: http://scbooks.chat.ru/
3) 3)
James Crawford, "Bilingualism
in America: A Forgotten Legacy" http://ourworld.compuserve.com/homepages/jwcrawford/BECh1.htm
4) 4)
David E. Stannard "American
Holocaust: The Conquest of the New World"
5) 5)
Josiah Strong, "Our Country:
Its Possible Future and Its Present Crisis" http://longman.awl.com/nash/primarysource_20_1.htm