“Экологические” статьи Уголовного кодекса РФ противоречат Конституции РФ и здравому смыслу.

Анализ существующего законодательства РФ показывает, что не все природоохранные нормы являются “работающими”. Это происходит по причине их недостаточной четкости, некоторые из этих норм являются внутренне противоречивыми, а то и противоречащими целому ряду Законов РФ.

Статья 247 Уголовного Кодекса РФ, принятая 13.06.96 г. (“Нарушение правил обращения экологически опасных веществ и отходов”), гласит:

1. Производство запрещенных видов опасных отходов, транспортировка, хранение, захоронение, использование или иное обращение радиоактивных, бактериологических, химических веществ и отходов с нарушением установленных правил, если эти деяния создали угрозу причинения существенного вреда (курсив наш, М.С.) здоровью человека или окружающей среде, -

наказываются штрафом в размере от двухсот до пятисот минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от двух до пяти месяцев, либо ограничением свободы на срок до трех лет, либо лишением свободы на срок до двух лет.

2. Те же деяния, повлекшие загрязнение, отравление или заражение окружающей среды, причинение вреда здоровью человека либо массовую гибель животных, а равно совершенные в зоне экологического бедствия или в зоне чрезвычайной экологической ситуации, -

наказываются лишением свободы на срок до пяти лет.

3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, повлекшие по неосторожности смерть человека либо массовое заболевание людей, -

наказываются лишением свободы на срок от трех до восьми лет.

В части 1 данной статьи предусматривается уголовное наказание за деяния, создавшие “угрозу причинения существенного вреда здоровью человека или окружающей среде”.

Необходимо отметить, что в целом Уголовный Кодекс рассматривает только деяния, в результате которых тяжкие последствия уже наступили. Конечно, предусмотрена ответственность за определенные деяния, которые еще не привели к тяжким последствиям (хранение холодного и огнестрельного оружия, наркотиков, ядов, взрывчатых веществ, за угрозу или за ложное сообщение о предстоящем террористическом акте), однако здесь имеется принципиальное отличие от нормы, заложенной в статье 247: перечисленные деяния, создающие угрозу общественной безопасности, входят в текст Кодекса в явном и конкретном виде, перечислены конкретно сами деяния, определены четкие признаки отнесения объектов к тому или иному “запрещенному” перечню.

В этом смысле статья 247 является исключительной, единственной в своем роде, и противоречит принципу конкретности всякого преступления, заложенному в Уголовный Кодекс.

Понятие “деяния, создавшие угрозу причинения существенного вреда...” является неконкретным, ни в одном документе не расшифровывается признак отнесения вреда к “существенному”. Авторы “Комментариев к Уголовному Кодексу РФ” (Москва, 1997г, под ред. Ю.И.Скуратова) на стр.560 признают, что “юридико-технически данная статья построена чрезвычайно сложно”, что “оценка наличия угрозы... осуществляется судом с учетом всех обстоятельств дела...”. То есть имеется в виду привлечение экспертизы для оценки такой угрозы. Привлечение экспертов является распространенной и законной практикой, однако очевидно, что эксперты должны работать в строго очерченных границах, где четко поставлены задачи исследования и имеется исчерпывающий перечень определяемых параметров. В данном же случае экспертам придется самим, по сути, сочинять состав преступления, заниматься исключительно предположениями. Мало того, ввиду отсутствия исчерпывающих признаков “угрозы”, экспертам придется самостоятельно вводить и самим же оценивать эти признаки, что будет неизбежно приводить к необъективности оценки. Это как если бы в статье об ответственности за ношение холодного и огнестрельного оружия, вместо этих конкретных объектов упоминались бы предметы, создающие угрозу причинения существенного вреда. Одному эксперту таким предметом показался бы нож, другому - топор, третьему - ножницы, четвертому - тесемка, пятому – портфель (им можно ударить по голове). И, в принципе, все были бы правы. Как в этом случае суду обеспечить объективность рассмотрения дела?

Вывод:

Наличие (в существующей редакции) части 1 ст.247 Уголовного Кодекса не позволяет объективно рассматривать дела о нарушениях в сфере обращения с отходами, размывает грань между экологическим преступлением и административным нарушением, что резко снижает эффективность данной статьи.

В связи с этим, целесообразно принять следующую поправку к Уголовному Кодексу РФ:

Перенести часть 1 ст. 247 в соответствующий раздел Кодекса об Административных правонарушениях, оставив в ст.247 части 2 и 3. Таким образом статья 247 будет представлена в Кодексе в том же виде, что и “родственные” статьи № 246, 248,249,250,251 и т.д.

При этом необходимо определить для всех этих статей необходимую количественную нормативную базу (какие масштабы должно иметь загрязнение, чтобы быть отнесенным к тяжким последствиям, если нет явных признаков в виде отравлений людей и т.д.).

Данная статья была направлена в Государственную Думу, однако, несмотря на явное несоответствие рассматриваемой нормы Конституции РФ, никто из деутатов не внес в повестку дня соответствующего предложения. Видимо, необходимо искать другие способы изменения незаконной законодательной нормы (судебные). Поддержка специалистов в области права была бы полезной.

М.Седогин